Люди у фронта и на оккупированной территории
Жизнь в оккупации
Вторжение нацистской Германии и её союзников на территорию
СССР поставило вопрос о самой возможности существования нашей государственности. Многонациональный советский народ оказался
перед угрозой порабощения и, в большой своей части, просто
физического истребления. Война жителей нашей страны в 1941–1945 гг. имела освободительный и справедливый характер.
СССР поставило вопрос о самой возможности существования нашей государственности. Многонациональный советский народ оказался
перед угрозой порабощения и, в большой своей части, просто
физического истребления. Война жителей нашей страны в 1941–1945 гг. имела освободительный и справедливый характер.
Плакат.
Аттестат зверости.
Художники Кукрыниксы;
автор текста Маршак С.; редактор Поволоцкая Е.
Подписано к печати 02.02.1942 г.
Государственное издательство «Искусство».
Литография «Труд и творчество». Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат-сатира, характерный для начального периода войны.
По стилю рисунка и сопутствующему тексту подобные произведения близки к политической карикатуре. Закономерно, что пространство сатирического плаката всецело отводилось образу врага. Художники, с одной стороны, стремились максимально ярко и реалистично придать ему черты зверства и бесчеловечности. С другой стороны, следуя традиции, заложенной в 1930-е гг., советские плакатисты стремились создать карикатурный образ фашиста. Немецкие солдаты предстают в виде уродливых, часто зооморфных фигур, лица которых искажены злобой, а при столкновении с бойцами Красной армией – ужасом.
Таким образом, враг на карикатурах внушал либо ненависть, либо вызывал у зрителя уничижительный смех.
Аттестат зверости.
Художники Кукрыниксы;
автор текста Маршак С.; редактор Поволоцкая Е.
Подписано к печати 02.02.1942 г.
Государственное издательство «Искусство».
Литография «Труд и творчество». Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат-сатира, характерный для начального периода войны.
По стилю рисунка и сопутствующему тексту подобные произведения близки к политической карикатуре. Закономерно, что пространство сатирического плаката всецело отводилось образу врага. Художники, с одной стороны, стремились максимально ярко и реалистично придать ему черты зверства и бесчеловечности. С другой стороны, следуя традиции, заложенной в 1930-е гг., советские плакатисты стремились создать карикатурный образ фашиста. Немецкие солдаты предстают в виде уродливых, часто зооморфных фигур, лица которых искажены злобой, а при столкновении с бойцами Красной армией – ужасом.
Таким образом, враг на карикатурах внушал либо ненависть, либо вызывал у зрителя уничижительный смех.
Плакат.
Людоед – вегетарианец или две стороны одной медали.
Художники Кукрыниксы;
текст Маршак С.; редактор Поволоцкая Е.
Подписано к печати 18.08.1941 г.
Государственное издательство «Искусство».
1-я Образцовая типография Огиза РСФСР. Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат-карикатура на Адольфа Гитлера и его политику. Учитывая, что в советской довоенной печати не было принято публиковать фотографии лидеров иностранных государств, то карикатуры имели важное значение для формирования образа врага.
Фюрер неизменно предстает в военном френче,
на котором болтается Железный крест, а справа
на рукаве — повязка со свастикой. На его ногах — нелепые галифе, подчеркивающие напыщенность и крикливое хвастовство их обладателя, а черные сапоги
с высокими и необыкновенно узкими голенищами выдаю в нем милитариста до мозга костей. Художники очень точно подметили физиономические данные нациста № 1 и мастерски обыгрывали их, гипертрофируя до предела. Особенно подчеркиваются челка, длинный нос и щеточка усов, гипертрофированно большая голова.
Гитлер рисовался авантюристом с манией величия, человеком, постоянно находившимся в плену фантазий о мировом господстве, до тупости упрямым и невероятно хвастливым.
Еще одной типичной чертой является соединение Гитлера с образом смерти и ее атрибутикой; в плакатах он - зачинщик кровопролитной войны, несущий смерть и горе мирным людям. Представленный плакат стал первым произведением, в котором обозначили данную параллель.
Людоед – вегетарианец или две стороны одной медали.
Художники Кукрыниксы;
текст Маршак С.; редактор Поволоцкая Е.
Подписано к печати 18.08.1941 г.
Государственное издательство «Искусство».
1-я Образцовая типография Огиза РСФСР. Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат-карикатура на Адольфа Гитлера и его политику. Учитывая, что в советской довоенной печати не было принято публиковать фотографии лидеров иностранных государств, то карикатуры имели важное значение для формирования образа врага.
Фюрер неизменно предстает в военном френче,
на котором болтается Железный крест, а справа
на рукаве — повязка со свастикой. На его ногах — нелепые галифе, подчеркивающие напыщенность и крикливое хвастовство их обладателя, а черные сапоги
с высокими и необыкновенно узкими голенищами выдаю в нем милитариста до мозга костей. Художники очень точно подметили физиономические данные нациста № 1 и мастерски обыгрывали их, гипертрофируя до предела. Особенно подчеркиваются челка, длинный нос и щеточка усов, гипертрофированно большая голова.
Гитлер рисовался авантюристом с манией величия, человеком, постоянно находившимся в плену фантазий о мировом господстве, до тупости упрямым и невероятно хвастливым.
Еще одной типичной чертой является соединение Гитлера с образом смерти и ее атрибутикой; в плакатах он - зачинщик кровопролитной войны, несущий смерть и горе мирным людям. Представленный плакат стал первым произведением, в котором обозначили данную параллель.
Плакат.
За честь жены, за жизнь детей...
Художник Голованов Л.;
текст Маршак С.; редактор Пискунов П.
Подписано к печати 18.08.1942 г.
Государственное издательство «Искусство».
3-я типография «Красный пролетарий». Москва.
Бумага; печать типографская.
Образ страданий женщины и ребенка является одним
из ключевых в военном плакатном искусстве, призванном вызывать чувство ненависти и мести захватчикам. Эта тематика утверждается в 1942 г. Вместо сюжетов мобилизации, создания народного ополчения, стойкости и героизма воинов Красной Армии, присущих плакатам 1941 г., пришли темы страдания советских людей под пятой оккупантов, их протест, борьба, призывы к освобождению и спасению
от фашистской неволи. Такие плакаты стали горном, зовущим мстить немцам за смерть матерей, детей, стариков.
Со сменой сюжетов поменялся и стиль изображения врага. На место карикатурным, смешным и подчас зооморфным существам пришло отображение вполне реального, порой с фотографической точностью и оттого особо зловещего и ненавистного солдата или офицера вражеской армии.
Написанный в темно-кровавых тонах плакат художника Леонида Голованова, с изображением фашиста
с дымящимся от стрельбы автоматом и искаженным от злости лицом, который только что застрелил женщину
и ребенка, яркий тому пример. Работая в студии военных художников имени М. Б. Грекова Л. Ф. Голованов,
как и многие советские художники с первых дней войны занимался выпуском военного плаката.
За честь жены, за жизнь детей...
Художник Голованов Л.;
текст Маршак С.; редактор Пискунов П.
Подписано к печати 18.08.1942 г.
Государственное издательство «Искусство».
3-я типография «Красный пролетарий». Москва.
Бумага; печать типографская.
Образ страданий женщины и ребенка является одним
из ключевых в военном плакатном искусстве, призванном вызывать чувство ненависти и мести захватчикам. Эта тематика утверждается в 1942 г. Вместо сюжетов мобилизации, создания народного ополчения, стойкости и героизма воинов Красной Армии, присущих плакатам 1941 г., пришли темы страдания советских людей под пятой оккупантов, их протест, борьба, призывы к освобождению и спасению
от фашистской неволи. Такие плакаты стали горном, зовущим мстить немцам за смерть матерей, детей, стариков.
Со сменой сюжетов поменялся и стиль изображения врага. На место карикатурным, смешным и подчас зооморфным существам пришло отображение вполне реального, порой с фотографической точностью и оттого особо зловещего и ненавистного солдата или офицера вражеской армии.
Написанный в темно-кровавых тонах плакат художника Леонида Голованова, с изображением фашиста
с дымящимся от стрельбы автоматом и искаженным от злости лицом, который только что застрелил женщину
и ребенка, яркий тому пример. Работая в студии военных художников имени М. Б. Грекова Л. Ф. Голованов,
как и многие советские художники с первых дней войны занимался выпуском военного плаката.
Плакат.
Отомсти!
Художник Шмаринов Д. А.; редактор Поволоцкая Е.
Подписано к печати 02.11.1942 г.
Государственное издательство «Искусство». Москва.
Бумага; печать типографская.
Один из самых известных военных плакатов. Произведение подымает тему страданий мирных жителей на оккупированных территориях, о которых воочию стало известно зимой 1941-1942 гг. после полного освобождения Московской и Тульской областей, а также части районов Смоленской, Калининской, Рязанской и Орловской областей. Смысл молчаливого горя женщины с убитой дочерью на руках, на фоне зарева от пожарища был понятен каждому и вызывал бурю негодования и злобы к жестокому врагу.
Детей нацисты безжалостно истребляли наряду со взрослыми. Их убивали в детских домах, больницах, закалывали, бросали в огонь, отравляли, использовали
в качестве живых мишеней для обучения стрельбе. Только в Яновском лесу на Украине за 2 месяца было убито 8000 детей. В Теберде были умерщвлены 500 пациентов костно-туберкулёзного санатория. И так было везде на временно оккупированной территории.
Художник, известный советский и российский график
и иллюстратор, Дементий Александрович Шмаринов первоначально рисовал сюжет для своего знаменитого цикла «Не забудем, не простим», в котором запечатлел зверства немецкой армии, страдания и мужество советского народа, а позднее сделал его самостоятельным художественным произведением. Творчество Шмаринова оказало большое влияние
на искусство советского военного плаката. Он стал одним из первых художников, которые ввели в произведения наглядной агитации эмоциональность, углубленность образа, апеллируя к сильным человеческим чувствам, будь то любовь или ненависть,
и отказавшись от условного плакатного схематизма 1920-1930-х гг.
Отомсти!
Художник Шмаринов Д. А.; редактор Поволоцкая Е.
Подписано к печати 02.11.1942 г.
Государственное издательство «Искусство». Москва.
Бумага; печать типографская.
Один из самых известных военных плакатов. Произведение подымает тему страданий мирных жителей на оккупированных территориях, о которых воочию стало известно зимой 1941-1942 гг. после полного освобождения Московской и Тульской областей, а также части районов Смоленской, Калининской, Рязанской и Орловской областей. Смысл молчаливого горя женщины с убитой дочерью на руках, на фоне зарева от пожарища был понятен каждому и вызывал бурю негодования и злобы к жестокому врагу.
Детей нацисты безжалостно истребляли наряду со взрослыми. Их убивали в детских домах, больницах, закалывали, бросали в огонь, отравляли, использовали
в качестве живых мишеней для обучения стрельбе. Только в Яновском лесу на Украине за 2 месяца было убито 8000 детей. В Теберде были умерщвлены 500 пациентов костно-туберкулёзного санатория. И так было везде на временно оккупированной территории.
Художник, известный советский и российский график
и иллюстратор, Дементий Александрович Шмаринов первоначально рисовал сюжет для своего знаменитого цикла «Не забудем, не простим», в котором запечатлел зверства немецкой армии, страдания и мужество советского народа, а позднее сделал его самостоятельным художественным произведением. Творчество Шмаринова оказало большое влияние
на искусство советского военного плаката. Он стал одним из первых художников, которые ввели в произведения наглядной агитации эмоциональность, углубленность образа, апеллируя к сильным человеческим чувствам, будь то любовь или ненависть,
и отказавшись от условного плакатного схематизма 1920-1930-х гг.
Плакат.
Убей его!
Художник Кокорекин А.; редактор К. Еринов.
Подписано к печати 23.01.1945 г.
Государственное издательство «Искусство».
Типография «Красный пролетарий». Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат в своем контексте содержит призыв
«Убей немца!». Но ещё до войны советская пропаганда, следуя классовому принципу, изображала германских рабочих как передовую часть всемирного рабочего братства, а образу врага сопутствовали такие категории, как «фашист - фашистский» либо «капиталист - капиталистический». В ранние советские годы Германия, как страна высокой материальной и технической культуры, даже ставилась в пример «отсталой» царской России.
Ещё 22 июня 1941 г. в выступлении Молотова звучало: «Эта война навязана нам не немецким народом, не немецкими рабочими, крестьянами и интеллигенцией,
а кликой кровожадных фашистских правителей Германии». И 3 июля 1941 г. товарищ Сталин утверждал, что «Наша страна вступила в смертельную схватку…
с германским фашизмом…Все лучшие люди Германии клеймят действия германских фашистов и сочувственно относятся к Советскому правительству».
В 1942-1943 гг. понятие немец и фашист сращиваются,
а политический образ врага заменяется национальным. Война уже рассматривалась как противостояние народов. Способствовали этому выход стихотворения
К. Симонова «Убей его!» и статьи И. Эренбурга:
«Пришло время развеять иллюзии. Мы поняли: немцы не люди…. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал… Если ты не убьешь немца, немец убьет тебя. …Не считай дней. Не считай верст. Считай …убитых тобою немцев. Убей немца! — это просит старуха-мать. Убей немца! — это молит тебя дитя. Убей немца! — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!».
Убей его!
Художник Кокорекин А.; редактор К. Еринов.
Подписано к печати 23.01.1945 г.
Государственное издательство «Искусство».
Типография «Красный пролетарий». Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат в своем контексте содержит призыв
«Убей немца!». Но ещё до войны советская пропаганда, следуя классовому принципу, изображала германских рабочих как передовую часть всемирного рабочего братства, а образу врага сопутствовали такие категории, как «фашист - фашистский» либо «капиталист - капиталистический». В ранние советские годы Германия, как страна высокой материальной и технической культуры, даже ставилась в пример «отсталой» царской России.
Ещё 22 июня 1941 г. в выступлении Молотова звучало: «Эта война навязана нам не немецким народом, не немецкими рабочими, крестьянами и интеллигенцией,
а кликой кровожадных фашистских правителей Германии». И 3 июля 1941 г. товарищ Сталин утверждал, что «Наша страна вступила в смертельную схватку…
с германским фашизмом…Все лучшие люди Германии клеймят действия германских фашистов и сочувственно относятся к Советскому правительству».
В 1942-1943 гг. понятие немец и фашист сращиваются,
а политический образ врага заменяется национальным. Война уже рассматривалась как противостояние народов. Способствовали этому выход стихотворения
К. Симонова «Убей его!» и статьи И. Эренбурга:
«Пришло время развеять иллюзии. Мы поняли: немцы не люди…. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал… Если ты не убьешь немца, немец убьет тебя. …Не считай дней. Не считай верст. Считай …убитых тобою немцев. Убей немца! — это просит старуха-мать. Убей немца! — это молит тебя дитя. Убей немца! — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!».
Плакат. Агитвитрина.
Отомстим фашистским бандитам...
1942 г.
Художественный фонд СССР. Свердловск.
Бумага, гуашь; трафарет.
Плакат рисует страшную картину жизни под оккупантами, призывая к скорейшему освобождению соотечественников от фашистской неволи.
В результате мощного вторжения германских вооруженных сил и их союзников захваченными оказались вся Украина, Белоруссия, Молдавия, Прибалтика, значительная часть территории России.
До войны здесь проживало почти 40 % населения СССР! В зависимости от хода военных действий режим оккупации в отдельных областях длился до трёх лет.
Для абсолютного большинства наших сограждан повседневная жизнь на этих территориях превратилась в выживание. Разоренные войной, с очень скромным и довоенным-то достатком, люди оказались в перманентной гуманитарной катастрофе, испытывая страх и голод.
В результате сложных подсчётов, с учетом послевоенных переписей населения, установлено, что на оккупированной территории погибло около
13,5 миллионов человек. Преднамеренно было уничтожено около 7,4 млн мирных советских граждан! Угнано на принудительные работы в Германию более
5,2 млн человек, из них из-за каторжного труда, плохого питания и жестоких наказаний погибло 2,1 млн человек! От голода, инфекционных болезней, отсутствия медицинской помощи и т. п. погибли ещё
4,1 млн человек!
Потери гражданского населения от боевых действий, артобстрелов и бомбардировок противника в прифронтовых районах, блокадных и осаждённых городах подсчетам поддаются трудно и в эти цифры
не включены.
Отомстим фашистским бандитам...
1942 г.
Художественный фонд СССР. Свердловск.
Бумага, гуашь; трафарет.
Плакат рисует страшную картину жизни под оккупантами, призывая к скорейшему освобождению соотечественников от фашистской неволи.
В результате мощного вторжения германских вооруженных сил и их союзников захваченными оказались вся Украина, Белоруссия, Молдавия, Прибалтика, значительная часть территории России.
До войны здесь проживало почти 40 % населения СССР! В зависимости от хода военных действий режим оккупации в отдельных областях длился до трёх лет.
Для абсолютного большинства наших сограждан повседневная жизнь на этих территориях превратилась в выживание. Разоренные войной, с очень скромным и довоенным-то достатком, люди оказались в перманентной гуманитарной катастрофе, испытывая страх и голод.
В результате сложных подсчётов, с учетом послевоенных переписей населения, установлено, что на оккупированной территории погибло около
13,5 миллионов человек. Преднамеренно было уничтожено около 7,4 млн мирных советских граждан! Угнано на принудительные работы в Германию более
5,2 млн человек, из них из-за каторжного труда, плохого питания и жестоких наказаний погибло 2,1 млн человек! От голода, инфекционных болезней, отсутствия медицинской помощи и т. п. погибли ещё
4,1 млн человек!
Потери гражданского населения от боевых действий, артобстрелов и бомбардировок противника в прифронтовых районах, блокадных и осаждённых городах подсчетам поддаются трудно и в эти цифры
не включены.
Плакат. Агитвитрина № 29.
«В бой за Родину!»
На 4-х листах.
Художник Зенкевич Б. А.; текст Садофьев И.;
редколлегия: Бескин О., Михайлов С., Устинова Н.
1942 г.
Художественный фонд СССР. Свердловск.
Бумага, краска; трафарет.
На плакате в форме карикатуры свердловские художники показали политику гитлеровской Германии на оккупированных территориях. Рейхсмаршал Геринг писал о цели управления оккупированными землями так: «…Получить для Германии как можно больше продовольствия и нефти — такова главная экономическая цель кампании».
Так же строились большие планы по эксплуатации человеческих ресурсов СССР и колонизации бывших советских территорий немцами. С этой целью организовывали управление оккупированными землями. Планировалась политика культурного геноцида русского народа. Гитлер неоднократно заявлял, что слова «Россия», «русский», «русское» необходимо навсегда уничтожить и запретить их употребление. Подчеркивалась невозможность замены большевистского государства националистической Россией, которая в конечном счете будет вновь противостоять Германии.
Оккупированная в ходе наступления германских вооруженных сил в 1941 г. территория была разделена немецкими властями на три зоны. В первой, «эвакуированной зоне», глубиной в 30–50 км, примыкавшей к району боевых действий, административный режим был наиболее строг и жесток. Из второй зоны жители не выселялись, но появление вне своих домов им разрешалось только в светлое время суток. Выход в поле по хозяйственным надобностям допускался лишь под конвоем немецких солдат. Такие зоны оккупанты часто создавали в районах активных действий партизанских отрядов и соединений. В третьей зоне сохранялся общий режим, установленный нацистами на оккупированной территории.
«В бой за Родину!»
На 4-х листах.
Художник Зенкевич Б. А.; текст Садофьев И.;
редколлегия: Бескин О., Михайлов С., Устинова Н.
1942 г.
Художественный фонд СССР. Свердловск.
Бумага, краска; трафарет.
На плакате в форме карикатуры свердловские художники показали политику гитлеровской Германии на оккупированных территориях. Рейхсмаршал Геринг писал о цели управления оккупированными землями так: «…Получить для Германии как можно больше продовольствия и нефти — такова главная экономическая цель кампании».
Так же строились большие планы по эксплуатации человеческих ресурсов СССР и колонизации бывших советских территорий немцами. С этой целью организовывали управление оккупированными землями. Планировалась политика культурного геноцида русского народа. Гитлер неоднократно заявлял, что слова «Россия», «русский», «русское» необходимо навсегда уничтожить и запретить их употребление. Подчеркивалась невозможность замены большевистского государства националистической Россией, которая в конечном счете будет вновь противостоять Германии.
Оккупированная в ходе наступления германских вооруженных сил в 1941 г. территория была разделена немецкими властями на три зоны. В первой, «эвакуированной зоне», глубиной в 30–50 км, примыкавшей к району боевых действий, административный режим был наиболее строг и жесток. Из второй зоны жители не выселялись, но появление вне своих домов им разрешалось только в светлое время суток. Выход в поле по хозяйственным надобностям допускался лишь под конвоем немецких солдат. Такие зоны оккупанты часто создавали в районах активных действий партизанских отрядов и соединений. В третьей зоне сохранялся общий режим, установленный нацистами на оккупированной территории.
Плакат. Агитвитрина № 60.
Не забудем, отомстим!
На 2-х листах.
1943 г.
Художественный фонд СССР. Свердловск.
Бумага, краска; трафарет.
Оккупация – явление крайне сложное.
Тема «жизни под немцами» долго была полузапретной. Из исторической картины войны вытеснялось всё,
что не укладывалось в «великий подвиг советского народа». Жизнь в оккупации воспринималась очень
по-разному, это зависело от того, жил человек в большом городе или в деревне, маленьком поселке. Кто-то вообще не увидел немцев, а у кого-то они жили в доме.
Играла роль близость или удаленность от линии фронта.
Под «табу» оказалась тема настроений в обществе
в начале войны, когда часть советских граждан восприняли приход немцев с воодушевлением. Колхозники, например, ждали, что новые власти колхозы отменят.
«В центре экономических интересов народа была земля и свободная торговля… Когда местные крестьяне, мобилизованные большевиками перед самым приходом немцев, проходили уже в качестве военнопленных по городу и встречали глазами родственников и знакомых, они, забывая о своем незавидном положении, кричали: «Что вы тут зря болтаетесь? Бегите скорее домой делить землю! А мы пока будем вместе с немцами добивать Сталина!».
В Москве осознавали, что в случае отмены гитлеровцами колхозов, значительная часть советских граждан переметнется на сторону врага.
Оккупанты, однако, не торопились распускать колхозы, быстро поняв что это удобный способ эксплуатации местного населения. Местами даже председатели колхозов оставались прежними. Кроме того теперь
эта эксплуатация сопровождалась изъятием и уничтожением имущества, организованным или спонтанным террором, угоном женщин и детей на работы в Германию. Надежды на новую власть,
на возможность скинуть с её помощью власть большевиков быстро рассеялись.
Не забудем, отомстим!
На 2-х листах.
1943 г.
Художественный фонд СССР. Свердловск.
Бумага, краска; трафарет.
Оккупация – явление крайне сложное.
Тема «жизни под немцами» долго была полузапретной. Из исторической картины войны вытеснялось всё,
что не укладывалось в «великий подвиг советского народа». Жизнь в оккупации воспринималась очень
по-разному, это зависело от того, жил человек в большом городе или в деревне, маленьком поселке. Кто-то вообще не увидел немцев, а у кого-то они жили в доме.
Играла роль близость или удаленность от линии фронта.
Под «табу» оказалась тема настроений в обществе
в начале войны, когда часть советских граждан восприняли приход немцев с воодушевлением. Колхозники, например, ждали, что новые власти колхозы отменят.
«В центре экономических интересов народа была земля и свободная торговля… Когда местные крестьяне, мобилизованные большевиками перед самым приходом немцев, проходили уже в качестве военнопленных по городу и встречали глазами родственников и знакомых, они, забывая о своем незавидном положении, кричали: «Что вы тут зря болтаетесь? Бегите скорее домой делить землю! А мы пока будем вместе с немцами добивать Сталина!».
В Москве осознавали, что в случае отмены гитлеровцами колхозов, значительная часть советских граждан переметнется на сторону врага.
Оккупанты, однако, не торопились распускать колхозы, быстро поняв что это удобный способ эксплуатации местного населения. Местами даже председатели колхозов оставались прежними. Кроме того теперь
эта эксплуатация сопровождалась изъятием и уничтожением имущества, организованным или спонтанным террором, угоном женщин и детей на работы в Германию. Надежды на новую власть,
на возможность скинуть с её помощью власть большевиков быстро рассеялись.
Плакат.
Вся надежда на тебя, красный воин!
Художники: Иванов В. и Бурова О.; редактор Поволоцкая Е.
Подписан к печати 05.04.1943 г.
Государственное издательство «Искусство».
Типография. Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат художников отображает одно из самых страшных явлений немецкой оккупации – концентрационный лагерь. В них заключали евреев, военнопленных, подозреваемых в сотрудничестве с партизанами.
Всего в концентрационных лагерях с 1942 по 1945 г. находилось 2,5 миллиона человек.
«Привезли нас ночью и куда ведут ничего не пришлось разобрать. Загнали нас в помещение, и в нем просидели до утра. Когда стало светать я увидел из окна: …большая труба, а из трубы шел густой черный дым, не знал я тогда, что там жгут наших товарищей. Перед окнами двигались человеческие тени, в полосатой одежде, похожие на живых скелетов. Я не мог понять куда
я попал. Или это лазарет или дом сумасшедших, но к нам их не допускали, били не по-человечески. Но люди,
все же, старались подойти к нам поближе с целью узнать весточку с фронта…».
«Так началось наше знакомство с лагерем. Месяц карантина, затем начали гонять в поле. Здесь было «лучше». Мы могли найти себе пищу – отыскивали
в земле корни, у нас шла слюна, и нам было сытнее. Осенью я заболела, сначала с температурой ходила в поле, есть ничего не могла, свой хлеб меняла на горячий чай. Затем я свалилась и не могла идти на работу.
Меня избили, говорили что притворяюсь».
Вся надежда на тебя, красный воин!
Художники: Иванов В. и Бурова О.; редактор Поволоцкая Е.
Подписан к печати 05.04.1943 г.
Государственное издательство «Искусство».
Типография. Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат художников отображает одно из самых страшных явлений немецкой оккупации – концентрационный лагерь. В них заключали евреев, военнопленных, подозреваемых в сотрудничестве с партизанами.
Всего в концентрационных лагерях с 1942 по 1945 г. находилось 2,5 миллиона человек.
«Привезли нас ночью и куда ведут ничего не пришлось разобрать. Загнали нас в помещение, и в нем просидели до утра. Когда стало светать я увидел из окна: …большая труба, а из трубы шел густой черный дым, не знал я тогда, что там жгут наших товарищей. Перед окнами двигались человеческие тени, в полосатой одежде, похожие на живых скелетов. Я не мог понять куда
я попал. Или это лазарет или дом сумасшедших, но к нам их не допускали, били не по-человечески. Но люди,
все же, старались подойти к нам поближе с целью узнать весточку с фронта…».
«Так началось наше знакомство с лагерем. Месяц карантина, затем начали гонять в поле. Здесь было «лучше». Мы могли найти себе пищу – отыскивали
в земле корни, у нас шла слюна, и нам было сытнее. Осенью я заболела, сначала с температурой ходила в поле, есть ничего не могла, свой хлеб меняла на горячий чай. Затем я свалилась и не могла идти на работу.
Меня избили, говорили что притворяюсь».
Плакат.
Боец Красной Армии! Смело и стойко бейся с врагом...
Художники: Иванов В. и Бурова О.
Подписано к печати 27.08.1942 г.
Государственное издательство «Искусство».
Типография «Красный пролетарий». Москва.
Бумага; печать типографская.
Одними из наиболее пострадавших в оккупации были дети, что нашло отражение в военном плакатном искусстве. Война не делала скидок на возраст.
Дети, наравне со взрослыми, боролись за выживание, промышляли себе «кусок хлеба», много и тяжело работали, в том числе, на обязательных работах немецкой администрации.
Серьёзной опасностью для подростков с 15 лет стал страх угона на работы в Германию. Всего было угнано 5269513 человек, как добровольцев, так и пойманных
в ходе облав. Распределение на работы напоминало продажу в рабство.
«Выгрузили нас... Стали приходить люди…Осматривали, как лошадь, с ног до головы. Они там платили какие-то деньги, расписывались, и людей уводили. Я в первый день с торгов не пошла. Меня на следующий день [продали]…как вещь».
Условия жизни остарбайтеров зависели от того, на какие работы попали. Тяжелее всего было в угольных шахтах или на больших военных заводах, где жизнь мало отличалась от лагеря для военнопленных и приводила
к большой смертности. Всего на работах в Германии погибло 2 164 313 граждан нашей страны.
И после войны судьба осторбайтеров не была счастливой: они прошли фильтрационные лагеря,
их могло ожидать презрение и подозрение
в сотрудничестве с врагом. Они сталкивались
с проблемами при поступлении в вуз или на работу. Опасаясь репрессий, некоторые остарбайтеры пыталась остаться в Западной Европе, таких было 451100 чел.
«С нашего большого лагеря очень многие завербовались [в Канаду], действительно, люди забоялись. Что было в 37-м году, что было вообще… Их сразу забирали и отвозили в другой лагерь. Мама сказала: "Нет, я не поеду в Канаду. Я поеду только в Россию, домой"».
Боец Красной Армии! Смело и стойко бейся с врагом...
Художники: Иванов В. и Бурова О.
Подписано к печати 27.08.1942 г.
Государственное издательство «Искусство».
Типография «Красный пролетарий». Москва.
Бумага; печать типографская.
Одними из наиболее пострадавших в оккупации были дети, что нашло отражение в военном плакатном искусстве. Война не делала скидок на возраст.
Дети, наравне со взрослыми, боролись за выживание, промышляли себе «кусок хлеба», много и тяжело работали, в том числе, на обязательных работах немецкой администрации.
Серьёзной опасностью для подростков с 15 лет стал страх угона на работы в Германию. Всего было угнано 5269513 человек, как добровольцев, так и пойманных
в ходе облав. Распределение на работы напоминало продажу в рабство.
«Выгрузили нас... Стали приходить люди…Осматривали, как лошадь, с ног до головы. Они там платили какие-то деньги, расписывались, и людей уводили. Я в первый день с торгов не пошла. Меня на следующий день [продали]…как вещь».
Условия жизни остарбайтеров зависели от того, на какие работы попали. Тяжелее всего было в угольных шахтах или на больших военных заводах, где жизнь мало отличалась от лагеря для военнопленных и приводила
к большой смертности. Всего на работах в Германии погибло 2 164 313 граждан нашей страны.
И после войны судьба осторбайтеров не была счастливой: они прошли фильтрационные лагеря,
их могло ожидать презрение и подозрение
в сотрудничестве с врагом. Они сталкивались
с проблемами при поступлении в вуз или на работу. Опасаясь репрессий, некоторые остарбайтеры пыталась остаться в Западной Европе, таких было 451100 чел.
«С нашего большого лагеря очень многие завербовались [в Канаду], действительно, люди забоялись. Что было в 37-м году, что было вообще… Их сразу забирали и отвозили в другой лагерь. Мама сказала: "Нет, я не поеду в Канаду. Я поеду только в Россию, домой"».
Плакат.
Фашизм - злейший враг женщин.
Все на борьбу с фашизмом!
Художник Ватолина Н.; редактор Поволоцкая Е.
Подписано к печати 04.08.1941 г.
Государственное издательство «Искусство».
Типо-литография «Говорящая бумага». Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат создан знаменитой советской художницей Ниной Ватолиной, обратившейся к теме тяжелой судьбы советских женщин под властью оккупантов. Оставшись без мужей, обремененные заботами о детях и стариках, нашим соотечественницам приходилось выживать во враждебном окружении, опасаясь, в том числе, и возможного сексуального насилия:
«Я никогда и никому об этом не говорила. В тот день
я была дома, лежала на кровати. Еще были сосед Ленька и сестра Люба. Заходят два немца с автоматами. Сестру
и Леньку сразу выгнали, а меня оставили. И один немец меня изнасиловал. А второй в это время стоял и смотрел. Когда они ушли, я вышла на улицу, а там соседи были.
И сосед, дядя Коля, говорит: "Ну, что – они снасиловали тебя?" Я говорю: "Да". И всё»
В отношениях между захватчиками и советскими женщинами первые выступали с позиции силы. Совершенно необязательно, что это было изнасилование. Просто оккупанты путем угроз, запугивания и шантажа могли получить желаемый результат. Бывало и так, что в условиях каждодневной угрозы голода, многие женщины соглашались сожительствовать с врагом за продукты. Еда была необходима для выживания их детям и престарелым родственникам. В таком «ухажере» еще могли видеть защиту от насилия других вражеских солдат, офицеров или полицаев.
Фашизм - злейший враг женщин.
Все на борьбу с фашизмом!
Художник Ватолина Н.; редактор Поволоцкая Е.
Подписано к печати 04.08.1941 г.
Государственное издательство «Искусство».
Типо-литография «Говорящая бумага». Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат создан знаменитой советской художницей Ниной Ватолиной, обратившейся к теме тяжелой судьбы советских женщин под властью оккупантов. Оставшись без мужей, обремененные заботами о детях и стариках, нашим соотечественницам приходилось выживать во враждебном окружении, опасаясь, в том числе, и возможного сексуального насилия:
«Я никогда и никому об этом не говорила. В тот день
я была дома, лежала на кровати. Еще были сосед Ленька и сестра Люба. Заходят два немца с автоматами. Сестру
и Леньку сразу выгнали, а меня оставили. И один немец меня изнасиловал. А второй в это время стоял и смотрел. Когда они ушли, я вышла на улицу, а там соседи были.
И сосед, дядя Коля, говорит: "Ну, что – они снасиловали тебя?" Я говорю: "Да". И всё»
В отношениях между захватчиками и советскими женщинами первые выступали с позиции силы. Совершенно необязательно, что это было изнасилование. Просто оккупанты путем угроз, запугивания и шантажа могли получить желаемый результат. Бывало и так, что в условиях каждодневной угрозы голода, многие женщины соглашались сожительствовать с врагом за продукты. Еда была необходима для выживания их детям и престарелым родственникам. В таком «ухажере» еще могли видеть защиту от насилия других вражеских солдат, офицеров или полицаев.
Плакат. Фотогазета № 10.
Зверства гитлеровской грабьармии.
Мы им этого не простим.
1941-1942 гг.
Воениздат НКО СССР. Москва.
Бумага; печать типографская.
Советское население на оккупированных территориях столкнулось с массовым, огромным по масштабам террором. На первых порах «знакомство» с захватчиками не несло в себе угрозу. Фронтовые части вермахта не задерживались на месте и не участвовали
в карательных операциях. Но бывало и по-другому, недаром германское военное командование несколькими приказами сделало своих солдат и офицеров неподсудными за преступления против гражданского населения. С приходом тыловиков
и частей СС начинались расправы над не успевшими эвакуироваться рядовыми коммунистами, советскими работниками и евреями. Допросы и казни немцы осуществляли руками созданной ими местной полиции.
«Да, ходили по домам, где живут евреи. Выгоняли из домов, строили – детей, взрослых, стариков, – я сама это видела! – просто колоннами… до прихода немцев, мы копали противотанковые рвы. Но использовали [рвы] немцы, чтобы расстрелянных туда закапывать. Я помню, сосед у нас. Тоже семья, не успели эвакуироваться. Дети маленькие и старушка. Их выстроили и повели к этим рвам. Слышны были, конечно, выстрелы. В общем, их там расстреляли. А закапывали не немцы, а наши полицаи, закапывали кое-как».
«Немцы пришли и начали собирать всех партийных. Учитель был, историк, и еще два партийца. Их в сарай завели и били, три дня избивали – прямо до кожи.
А потом завезли в лес и живьем закопали».
С началом активной партизанской войны террор заметно усилился, и казнить начали уже за сотрудничество с партизанами.
Зверства гитлеровской грабьармии.
Мы им этого не простим.
1941-1942 гг.
Воениздат НКО СССР. Москва.
Бумага; печать типографская.
Советское население на оккупированных территориях столкнулось с массовым, огромным по масштабам террором. На первых порах «знакомство» с захватчиками не несло в себе угрозу. Фронтовые части вермахта не задерживались на месте и не участвовали
в карательных операциях. Но бывало и по-другому, недаром германское военное командование несколькими приказами сделало своих солдат и офицеров неподсудными за преступления против гражданского населения. С приходом тыловиков
и частей СС начинались расправы над не успевшими эвакуироваться рядовыми коммунистами, советскими работниками и евреями. Допросы и казни немцы осуществляли руками созданной ими местной полиции.
«Да, ходили по домам, где живут евреи. Выгоняли из домов, строили – детей, взрослых, стариков, – я сама это видела! – просто колоннами… до прихода немцев, мы копали противотанковые рвы. Но использовали [рвы] немцы, чтобы расстрелянных туда закапывать. Я помню, сосед у нас. Тоже семья, не успели эвакуироваться. Дети маленькие и старушка. Их выстроили и повели к этим рвам. Слышны были, конечно, выстрелы. В общем, их там расстреляли. А закапывали не немцы, а наши полицаи, закапывали кое-как».
«Немцы пришли и начали собирать всех партийных. Учитель был, историк, и еще два партийца. Их в сарай завели и били, три дня избивали – прямо до кожи.
А потом завезли в лес и живьем закопали».
С началом активной партизанской войны террор заметно усилился, и казнить начали уже за сотрудничество с партизанами.
Плакат. Фотогазета № 11.
Враг все больше начинает чувствовать мощные удары Красной армии.
1941 г.
Воениздат НКО СССР. Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат выпущен в ходе советского наступления под Москвой, начавшегося в декабре 1941 г. Фотографии убитых и пленных немецких солдат, разбитой германской военной техники, взятых в бою трофеев были призваны поднимать боевой дух бойцов и командиров, а также воодушевлять тружеников советского тыла.
Число пленных вражеской армии в 1941 г. было невелико, к январю нового 1942 г. их было 9 147 человек! Большая часть попала в плен в ходе Московского наступления Красной армии. Такова закономерность, чем крупнее сражение, тем больше попадает в плен солдат и офицеров проигравшей стороны. Гораздо большее число военнослужащих противника попало
в советский плен в результате Сталинградской битвы.
Из этих первых военнопленных в живых осталось менее 10 %. Высокая смертность объяснялась отсутствием инфраструктуры для содержания пленных и плохого снабжения. Так же неучтенное количество немецких солдат, попавших в плен, было расстреляно советскими солдатами из-за чувства мести и ненависти к захватчикам.
Число военнослужащих вермахта, взятых в плен советскими войсками, до сих пор является спорным для отечественных и зарубежных историков. В германской исторической науке, чаще всего, дается цифра от 3,15
до 3,3 млн человек; российские историки насчитывают до 3,65 млн немецких военнопленных.
Враг все больше начинает чувствовать мощные удары Красной армии.
1941 г.
Воениздат НКО СССР. Москва.
Бумага; печать типографская.
Плакат выпущен в ходе советского наступления под Москвой, начавшегося в декабре 1941 г. Фотографии убитых и пленных немецких солдат, разбитой германской военной техники, взятых в бою трофеев были призваны поднимать боевой дух бойцов и командиров, а также воодушевлять тружеников советского тыла.
Число пленных вражеской армии в 1941 г. было невелико, к январю нового 1942 г. их было 9 147 человек! Большая часть попала в плен в ходе Московского наступления Красной армии. Такова закономерность, чем крупнее сражение, тем больше попадает в плен солдат и офицеров проигравшей стороны. Гораздо большее число военнослужащих противника попало
в советский плен в результате Сталинградской битвы.
Из этих первых военнопленных в живых осталось менее 10 %. Высокая смертность объяснялась отсутствием инфраструктуры для содержания пленных и плохого снабжения. Так же неучтенное количество немецких солдат, попавших в плен, было расстреляно советскими солдатами из-за чувства мести и ненависти к захватчикам.
Число военнослужащих вермахта, взятых в плен советскими войсками, до сих пор является спорным для отечественных и зарубежных историков. В германской исторической науке, чаще всего, дается цифра от 3,15
до 3,3 млн человек; российские историки насчитывают до 3,65 млн немецких военнопленных.
Плакат. Фотогазета № 12.
Зверства фашистов в Ростове-на-Дону.
Стихи Ал. Сурков.
1941 г. Воениздат НКО СССР.
Москва.
Бумага; печать типографская.
Жизнь в городе во время оккупации была особенно тяжелой. Их подвергали бомбардировке и наступающие германские, и отступающие советские войска. Последние, отступая, уничтожали склады и инфраструктуру. Прямо перед вступлением немцев в городе наступало безвластие. Партийное и советское начальство уходило с войсками Красной армии, оставляя горожан предоставленным самим себе.
Наступало время мародеров, когда растаскивали брошенное имущество, магазины и склады. В Ростове люди тащили домой все подряд, от муки до музыкальных инструментов, стараясь опередить захватчиков.
После вступления в город грабежом занимались уже немецкие солдаты и их пособники из числа коллаборационистов. В Ростове немцы останавливали людей на улицах, заставляли раздеваться и разуваться, уносили теплые вещи из домов. Это нередко сопровождалось насилием по отношению к гражданскому населению. Символом зверства оккупантов в городе стала смерть маленького Вити Черевичкина, убитого в парке во время игры с голубями.
Характерным стал настоящий исход жителей из крупных городов. Еды и работы особо не было, либо для ее получения надо было идти на сотрудничество с немцами. Поэтому огромное количество горожан разбегалось по окрестным деревням, где была работа и можно было прожить на «подножном корму».
Зверства фашистов в Ростове-на-Дону.
Стихи Ал. Сурков.
1941 г. Воениздат НКО СССР.
Москва.
Бумага; печать типографская.
Жизнь в городе во время оккупации была особенно тяжелой. Их подвергали бомбардировке и наступающие германские, и отступающие советские войска. Последние, отступая, уничтожали склады и инфраструктуру. Прямо перед вступлением немцев в городе наступало безвластие. Партийное и советское начальство уходило с войсками Красной армии, оставляя горожан предоставленным самим себе.
Наступало время мародеров, когда растаскивали брошенное имущество, магазины и склады. В Ростове люди тащили домой все подряд, от муки до музыкальных инструментов, стараясь опередить захватчиков.
После вступления в город грабежом занимались уже немецкие солдаты и их пособники из числа коллаборационистов. В Ростове немцы останавливали людей на улицах, заставляли раздеваться и разуваться, уносили теплые вещи из домов. Это нередко сопровождалось насилием по отношению к гражданскому населению. Символом зверства оккупантов в городе стала смерть маленького Вити Черевичкина, убитого в парке во время игры с голубями.
Характерным стал настоящий исход жителей из крупных городов. Еды и работы особо не было, либо для ее получения надо было идти на сотрудничество с немцами. Поэтому огромное количество горожан разбегалось по окрестным деревням, где была работа и можно было прожить на «подножном корму».
Плакат. Фотогазета № 14.
Красная армия освобождает от фашистских оккупантов наши родные города и села.
Фотографии: Крылов А., Лебедев А., Санько Г., Шнейдеров М., Шагин И., Чернов Д.
1942 г.
Воениздат НКО СССР. Москва.
Бумага; печать типографская.
С наступлением Красной армии по западным областям СССР снова прокатилась война. Отступая немцы использовали тактику выезженной земли. Причем уничтожением одной инфраструктуры дело не ограничивалось. Часто сжигались целые села.
Нагромождение танков — сгоревших, подбитых, столкнувшихся. Нагромождение тел. По обочинам дорог лежат взорванные фрицы: головы, ноги, руки. Их не успели убрать. На десятки километров раскинулись скелеты деревень. Некоторые избы еще дымятся…
Уходя, немцы ломали печи в домах. Они собирали столы, сундуки, плуги, вазы, взрывали, ломали и сжигали их. Били чугуны и минировали постройки. Они хотели угнать с собой население. Люди попрятались в лесах. Несколько дней жили в окопах, а теперь вернулись… Многие не нашли своих жилищ.
Красная армия освобождает от фашистских оккупантов наши родные города и села.
Фотографии: Крылов А., Лебедев А., Санько Г., Шнейдеров М., Шагин И., Чернов Д.
1942 г.
Воениздат НКО СССР. Москва.
Бумага; печать типографская.
С наступлением Красной армии по западным областям СССР снова прокатилась война. Отступая немцы использовали тактику выезженной земли. Причем уничтожением одной инфраструктуры дело не ограничивалось. Часто сжигались целые села.
Нагромождение танков — сгоревших, подбитых, столкнувшихся. Нагромождение тел. По обочинам дорог лежат взорванные фрицы: головы, ноги, руки. Их не успели убрать. На десятки километров раскинулись скелеты деревень. Некоторые избы еще дымятся…
Уходя, немцы ломали печи в домах. Они собирали столы, сундуки, плуги, вазы, взрывали, ломали и сжигали их. Били чугуны и минировали постройки. Они хотели угнать с собой население. Люди попрятались в лесах. Несколько дней жили в окопах, а теперь вернулись… Многие не нашли своих жилищ.
